Нижегородская старина

22.04

15:22

Духовная культура нижегородцев XIX в. по иностранным источникам

Гакстгаузен А. Исследования внутренних отношений народной жизни и в особенности сельских учреждений России. Т.1. Москва, типография А. И. Мамонтова, 1869.

барон Август фон Гакстгаузен

КРАТКАЯ БИОГРАФИЯ

Гакстгаузен, Август (1792 - 1866) - германский экономист. Специалист по сельскому хозяйству. Считался первооткрывателем российской сельской общины в науке. В 1843 г. получил разрешение от русского правительства на въезд в Россию с целью изучения русского аграрного строя. В апреле — октябре 1843 при материальной поддержке русского правительства совершил путешествие по Центральной России, Украине, Поволжью и Кавказу с целью изучения русской крестьянской общины. В числе прочего посетил и Нижний Новгород. Объездив целый ряд городов и областей России и собрав огромное количество разнообразного материала, Гакстгаузен в 1847 г. выпустил "Этюды о внутренних отношениях народной жизни и в особенности о земельных порядках России". В этом сочинении Гакстгаузен особенно подробно останавливается на вопросе о крестьянской общине и высказывает убеждение, что русская крестьянская община (к которой он относился очень сочувственно) явится препятствием к образованию промышленного пролетариата в России. Между прочим, Гакстгаузен высказал взгляд, что для России был бы нежелателен немедленный переход от крепостного права к вольнонаемному, - что вызвало энергичную отповедь со стороны Герцена.

В духовном, а точнее в плане религиозных взглядов население Нижегородского края отличалось от остальных областей России. Еще в XVI в. Нижегородская земля являлась восточной границей, отделявшей христианские земли западного направления от язычества и мусульманства.

Официально край придерживался православной ориентации. Но после реформирования православия в середине XVI в. Нижегородское Заволжье становится центром старообрядческого движения, а расположенный в том же Заволжье Макарьевский монастырь в свою очередь становится оплотом официальной церкви в борьбе против раскольников. Такое положение во многих своих проявлениях сохранилось вплоть до XIX в.

В работах иностранных путешественников описано положение официальной и старообрядческой церквей. Но наряду с развитыми формами сохранялись черты древних магических верований. Гакстгаузен описывает способ выискивания вора с помощью колдовства. Колдунья изготовляет хлебные шарики по числу человек, подозреваемых в воровстве, и обращаясь к кому-либо из них, говорит: "Если ты виновен, то шарик этот так же упадет на дно сосуда с водой, как душа твоя провалится в преисподнюю." По словам Гакстгаузена, никто еще не позволил опускать шарика в воду, и виновный обычно признавался сам.

Трудно этот обряд назвать колдовством в чистом виде, скорее проявлением знания психологии простого человека. На основании единственного упоминания в иностранном источнике трудно говорить о существовании развитого колдовства в губернии. Сохранение таких обрядов говорит лишь о живучести суеверий в местном общественном сознании.

О высокой степени религиозности простого населения говорят сделанные Гакстгаузеном в провинциальном городе Арзамасе расчеты .

Общее население города составляет 8990 человек. В городе 79 каменных и 1399 деревянных домов, 34 церкви и 2 часовни. Таким образом, одна церковь приходится на 265 человек, или 44 дома, В городе 2 мужских монастыря /со ответственно с 80 и 30 монахами в них/ и 2 женских /с 500 и 150 монахинями в них. "Если приложить к числу монашествующих число светских духовных с их семьями, то всего духовенства от 1400-1500 человек, или одна седьмая часть всего населения города. Даже город католических стран Италии и Испании в этом отношении не может быть сопоставим с Арзамасом".

Кроме религиозности, местному населению присуща большая веротерпимость. Об этом упоминали еще в XVII в. путешественники Адам Олеарий и Ян Стрейс. Поселенные в Нижнем пленные немцы,"лютеране и кальвинисты имели свои отдельные церкви". Несмотря на то, что многие из поселенцев со временем возвращались на родину, а церкви их приходили в запустение, западные христиане и в XIX в. могли пользоваться для удовлетворения своей религиозной потребности церквами на Нижегородской ярмарке, где "есть немецкая лютеранская община, которой члены, конечно, большей частью уроженцы остзейских провинций…"

Другие народности, являвшиеся непосредственными участниками происходящего в губернии этнического процесса, в XIX в. также пользовались свободой вероисповедания. "…Татары, подчиненные России, мусульмане; они свободно исповедуют свою веру… " На таком интернациональном явлении, как Нижегородская ярмарка, французский писатель Теофиль Готье отмечал мирное соседство христианской церкви и мечети: "Оба вероисповедания, казалось, жили в добрососедских отношениях, ибо религиозная терпимость велика в России, где среди ее подданных есть еще и идолопоклонники, и почитатели огня."

Несмотря на подобную терпимость к иным религиозным концепциям, противостояние двух направлений - ортодоксальной и оппозиционной - в самой русской церкви было весьма сильно; подобное разделение, хотя и не такое отчетливое, присутствовало в народной среде. Необразованная часть населения не очень-то терпимо относилось к католикам, лютеранам и пр., всячески отрицая истинность этих концепций. Даже такая официальная церковная организация, как монастырь, имел в Арзамасе специфические для Нижегородской губернии отличие. "Кроме арзамасской общины… в губернии есть три такие же, только небольшие, общины… Кроме Нижегородской общины, таких общин нигде нет больше во всей России… Отличия монастыря состоят в следующем. "Члены этой общины не совсем монахини, или по крайней мере они не руководствуются правилами, существующими в древних русских монастырях. Самое существенное различие со стоит в следующем: собственно монашенки сохраняют отчасти в своей жизни первоначальный отшельнический характер; между монашенками одного монастыря мало связи, каждый живет отдельно или вдвоем…деятельность или работа не составляют назначения, а имеют только смысл приобретения дохода… Повиновение настоятельнице … безусловно и выполняется строжайшим образом." В остальном совпадения с уставами других монастырей более отчетливы - частная собственность строжайше запрещена и практикуется строгое затворничество. Но "тут не дают никаких обетов при вступлении в монастырь, а каждый член каждую минуту может из него выбыть… "

Существование подобных общин для Гакстгаузена означает оживление и реформирование церкви. Но трудность подобного изменения существующих порядков видна на основании того факта, что "… община существует около 70 лет без основного фонда, без официального признания ее, без определенной и верной законной охраны… " Даже у официальных церковных организаций губернии существовали отличия, характерные только для данного региона, и это несмотря на неподдержку арзамасского эксперимента нижегородской епархией. Тем более местные особенности характерны для взглядов церковников-оппозиционеров» Такому почти исключительно нижегородскому явлению, как раскол, у Гакстгаузена посвящена целая глава, где кроме чисто нижегородских "сект" он говорит об остальных сектантских направлениях в славянских землях, и на написание этого исследования Гакстгаузена явно вдохновил Нижегородский регион.

Всего Гакстгаузен выделяет и описывает /причем очень подробно/ в своей работе российских 12 сект: морельщики, скопцы, хлыстовская церковь, секта безсловесных, церковь Прославленного Спасителя, субботники /последователи еврея Захария/, староверы /делятся на единоверцев, старообрядцев и беспоповцев-поморян/, феодосьевская церковь, молокане и духоборцы. Из них уверенно нижегородскими сектами можно назвать лишь морельщиков и староверов /они же единоверцы -благословенные, а также собственно староверы - раскольники/.

Прежде всего Гакстгаузен ознакомился с сектой морельщиков, "жертвующих своей плотью вполне или частию… " Происходит умертвление сектантов таким образом: "С особенным торжеством и церемониями вырывают … большую, глубокую яму и обкладывают ее крутом соломой, дровами и другим горючим материалами. Небольшая община этих фанатиков, в 20, 30, 50 и 100 человек, размещается посреди ямы; с дикими песнями зажигают они со всех сторон горючий материал и со стоическим хладнокровием сжигают сами себя. Или они сходятся в избу, предварительно обложенную снаружи соломой, которую и зажигают. Соседи же собираются посмотреть на них, но никто не препятствует им, потому что они святые и подвергают себя "крещению огнем". Полиция и власти узнают об этом событии уже много спустя после его окончания, и потому не могут помешать ему," В по ведении простых людей, несмотря на их внешнюю приверженность официальной религии, виден противоречивый взгляд на действия "святых". По поводу такого стремления населения, не вникая в суть, полагаться на некие авторитеты, Гакстгаузен замечает: "Русский народ не склонен к философским тонкостям..» " Гакстгаузен приводит и конкретный случай самосожжения, произошедший за несколько лет до его посещения нижегородской губернии на левом берегу Волги в имении г-на Гурьева: "… Небольшая кучка этих сектантов решилась умертвить себя. После известных приготовлений, они привели свое ужасное решение в исполнение. Уже умерло 36 человек, как в одной молодой женщине проснулась любовь к жизни, и она бежала в соседнюю деревню. Тогда отправились на место действия, и нашли 47 человек уже мертвыми и только двух живых. Этих двух наказали кнутом, а они, при каждом ударе, радостно восклицали, что достигли желанного мученичества". Характерно дня этого случая то, что полиция и официальные власти не были извещены, и дело обошлось местным судом, при говор которого не отличался почтением к "святости" участников массового суицида. Отношение остального населения к морельщикам, таким образом, было двояким.

Сам термин "крещение огнем" для Гакстгаузена ясным не стал: "Неизвестна идея, лежащая в основании этого обряда, только отдельное выражение "крещение огнем" заставляет подозревать несколько темное, таинственное и фанатическое учение. "

Гораздо лучше Гакстгаузен ознакомился с учением староверов. Их Гакстгаузен разделяет на две ветви. Основную информацию он получил от единоверцев- благословенных, церковь которых посетил в Нижнем Новгороде. Уровень образованности сектантов оставлял желать лучшего, "Они охотно отвечали на мои вопросы/об их церковном устройстве/, но как! Ответы их были сдержаны, кратки, двусмысленны, непрямы, так что я даже не мог добраться, были ли они результатом скрытности или глубокого невежества; вероятно, и того и другого!"

Впрочем, этого следовало ожидать ввиду того же нежелания русских вникать в философские тонкости, ведь "в новейших русских сектах нельзя ожидать вполне выработанных религиозных систем… "

Кроме единоверцев - благословенных (своеобразный компромисс между официальным православием и расколом), существует собственно раскольничья ветвь — старообрядцы.

Единоверцы, или благословенные, по Гакстгаузену: "Первое название дало им правительство и русская церковь, а вторым они называют сами себя. Нет никакого существенного различия в учении этой секты и православной церкви. Вся разница заключается в нескольких церемониях и обрядах. Староверы крестятся, складывая большой палец, мизинец и безымянный, а православные - большой палец, указательный и средний. Староверы считает грехом бритье бороды, и русский православный народ в глубине своей души тоже. Староверы утверждают, что слово "Иисус" должно быть выговариваемо в два слога / Исус/. При крестных ходах они обходят церковь с правой стороны; патриарх Никон велел обходить с левой. Они носят четки и молятся по ним, тогда как в православной церкви это делают только монахи. Староверы поют на пасху аллилуйю два раза, православные три. Староверы считают грехом курение табаку, по тексту:"Не то грех, что входит в рот, а то, что выходит из него." Кофе и чай также грех. Картофель - плод дьявольский. Они нисколько не сомневаются, что плод, которым змий соблазнил Еву и погубил Адама, был картофель, и т. д. Трудно поверить, что на таких мелочах держался раскол. Но XVI век в. был временем мелочных религиозных споров и раздоров…"

Вторая ветвь, старообрядцы-раскольники, представляет из себя следующую религиозную систему. "Они во всем совершенно согласны с предыдущей сектой, но обвиняют ее в сближении с русской православной церковью. Их попы не посвящаются русскими архиереями, а довольствуется беглыми попами, расстригами или перебежчиками, которые, прежде чем стать старообрядческими попами, должны поклясться в полном расторжении с православной церковью; на этот случаи у них сложена особая молитва. Они называют этот акт исправлением. Секта многочисленна." Основываясь на стремлении старообрядцев сохранить в неприкосновенности "старую веру", Гакстгаузен логично замечает: "…Их совершенно несправедливо считают еретиками… Трудно назвать еретиком человека, который в своих взглядах на религию не придумывает ничего нового, а обращается к прошлому".

Относительно распространенности староверчества среди населения Нижегородского населения, Гакстгаузен четко определяет среду, в которой эти идеи существуют. "Староверчество распространено только между крестьянами и теми купцами и фабрикантами, которые вышли из крестьянского сословия. Между ними совсем нет дворян, как нет ни ученых, ни теологов."Отсутствие людей, специализирующихся на выработке идеологических концепций, объясняется приверженностью староверов "древнему благочестию". Но отсутствие таких людей приводит к духовной ограниченности веры. "Их учение передается только по преданию, В их женских монастырях переписываются церковные книги, но я не знаю, вышла ли у них за целое столетие хоть одна книга. Я слышал только об одной книге, написанной староверами при Екатерине II, в защиту их учения, и направленной против тогдашнего нижегородского архиерея; книга была напечатана…"

Старообрядцы являлись выразителями идей многочисленного крестьянского населения губернии, которое само ничего высказать не могло. Гакстгаузен приводит"этнический стереотип", сформировавшийся у данного населения по отношению к иностранцам.

"У староверов можно изучать первобытный взгляд русских на другие народы. Русские знают собственно три нации. Себя и родственные им народы - сербов, поляков, богемцев и т.д.,- они называют славянами /от "слово", то есть говорящие, понимающие друг друга/. Все западные народы они называет немцами /немыми/; так, есть немцы германские, немцы английские и т.д. Все южные народы они называют басурманами /мусульманами/. Западные народы они не считают даже христианами; крещение их не истинно, потому что совершается без погружения… Большая часть староверов не признает даже правильным крещение ортодоксальной церкви и перекрещивается вновь."

Можно не соглашаться с Гакстгаузеновской трактовкой происхождения самоназвания "славяне", но объединение всех народов Западной Европы под общим названием "немцы" было для населения весьма характерно.

В целом сектантство "еще совершенно не изучено: о нем ничего нельзя узнать от православного духовенства, ни от чиновников, частью потому, что они не смеют говорить, частью потому, что они и в самом деле ничего о нем не знают, так как все русские сектанты вынуждены, насколько возможно, скрывать свои учения…"

Таким образом, на основании иностранного источника можно видеть, что Нижегородская земля чрезвычайно богата по части религиозных верований. Можно проследить картину их изменений в регионе от примитивных древнемагических верований до сектантских религиозных представлений XIX в. И это несмотря на ограниченность информации у иностранных авторов, мало обращавших внимание на такое важное явление культуры населения Нижегородской губернии, как религиозные взгляды.